Настоящая жизнь Адель Экзаркопулос

В 19 лет она получила «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах и с тех пор превратилась для всех в «Адель из «Жизни Адель».

На самом деле Адель Экзаркопулос вовсе не похожа на героиню фильма Кешиша: она давно живет другими ролями, воспитывает сына, ведет инстаграм с почти миллионом подписчиков, а недавно журналисты включили ее в десятку самых модных девушек Франции. Но сейчас, как и остальные самые модные девушки, она сидит дома, соблюдая карантин.

Терпеть не могу телефонные интервью, особенно когда надо потом притвориться, что был и мед-пиво пил. Но в сегодняшней Франции очных встреч не назначают, страна на карантине. Зато когда ты звонишь, попадаешь не просто в квартиру, а в убежище или в тюремную камеру — кто уж как воспринимает изоляцию.

— Самое главное — решить: с кем ты готова провести это время. Думаю, что для многих быть запертыми вместе означает конец отношений, — смеется Адель Экзаркопулос. Наконец-то мы сели потрепаться.

Несколько часов назад она была совершенно недоступна, потому что дома, а не на съемках, а значит, ни минуты свободной. Трехлетний Исмаэль не ходит в детский сад и с удовольствием сидит на маминой шее. «Я его корм­лю... Я его укладываю... Я с ним играю... Я вам перезвоню», так что в момент, когда мы наконец объединяемся, у меня есть ощущение, что и я поработал воспитателем. Адель же пользуется случаем поесть спокойно, так что я, считайте, приглашен на домашний ужин у микрофона. 

Только что вышел фильм «Вернуться», где ее героиня, похоронив мужа, одна воспитывает семилетнего мальчика. «Я не думаю, что надо иметь детей, чтобы играть такие роли в кино, но, кажется, не зря судьба привела мне эту героиню, когда я сама стала матерью, когда жизнь изменилась». Как изменилась? «Ты узнаешь, что такое настоящий страх, ты становишься менее бездумной, не такой  безответственной, видишь, что главное, что нет. Ну и начинаешь лучше понимать своих родителей, прощать их и самой у них просить прощения сразу за все».

Первые съемки после родов — «Нуреев. Белый ворон». Она сыграла там Клару Сент, ту самую парижскую балетоманку, что, по легенде, посоветовала Нуре­еву совершить прыжок на Запад из Театра имени Кирова. «Проб не было. Рэйф Файнс только спросил меня: «Как скоро ты сможешь сниматься?» Я была уже практически на сносях, но храбро сморозила «через два месяца» — и вот, с двухмесячным Исмаэлем очутилась на площадке, разрываясь между ним и работой». Жалея себя, она вспоминает Олега Ивенко, премьера казанского балета, который играл Нуреева: «Ему приходилось тяжелее, у него были тренировки каждый день, мир классического танца еще более жесток, чем мир кино. Невозможно было без слез смотреть на его ступни. Как же надо любить свое дело, чтобы себя так мучить».

Адель начала сниматься в 15 лет, еще в школе, в 19 ушла с Каннского фестиваля с собственной Пальмовой ветвью за фильм, названный в ее честь «Жизнь Адель». Вы его помните? Там крутят любовь две девочки, одна утонченная, другая утолщенная, одна возвышенная, другая приземленная, одна с голубыми волосами, другая со своими собственными. Художницу с голубыми волосами играла Леа Сейду, а Адель Экзаркопулос достался характер девушки простой, народной. Режиссер Абделатиф Кешиш, хитрец, умница, провокатор, собрал кастинг, как для синема верите. Леа — из богатейшей семьи главнейших кинематографистов, где все таланты и поэты. Адель — дочь гитариста, работающего в ресторане, и аптекарши. Главную героиню книжки-комикса, по которой делали сценарий, звали Клементиной. Кешиш использовал реальное имя актрисы, и с тех самых пор она — Адель из «Жизни Адель». Это ей не надоело?

— Я смирилась. Иногда неприятно, особенно когда пытаешься рассказать в интервью о новой роли, которая в этот момент куда больше занимает. Понимаю, что «Жизнь Адель» повлияла на людей — и на меня тоже. Совсем не моя жизнь, которая ни с того ни с сего стала моей. Но все, что можно по этому поводу сказать, там и сказано — три часа о воспитании чувств. Что там недоговорено, что объяснять?  Я не путаю интервью с визитом к психоаналитику, так что это меня не беспокоит.

Сейчас готовятся сразу несколько фильмов, в которых она играет. Должны были снимать Carpe diem, первый полнометражный фильм режиссера Эмманюэля Мара, и «Пять дьяволов» Леи Мисиус, ждали выхода «БАК Норд» про коррумпированных марсельских полицейских (кто-то кое-где и у них порой честно жить не хочет). Нет, все съемки отменены или отложены. «Не на что жаловаться, я не одна, у нас есть еда, мы не на улице. Я думаю о медиках, которым надо с кем-то оставлять детей, чтобы уходить и спасать чужие жизни... Мне в сравнении с ними просто повезло. Именно в такие времена ты понимаешь, что такое человечность и бесчеловечность, и как мы были счастливы, этого даже не понимая».

Адель обожает путешествия и переживает, что мир закрылся, нельзя ездить куда хочется, особенно в Грецию, где она «чувствует свои греческие корни, которых на самом-то деле почти что нет». И еще, конечно, в Италию, которая для нее прекрасна в каждой мелочи. Адель вспоминает, как еще в январе гостила в Милане на Неделе моды. Ее сфотографировали тогда с партнером по «Вернуться» Нильсом Шнайдером, она позировала в Fendi. Итальянская марка с ней нежно дружит: «Я очень высоко их ценю, всегда люблю с ними работать. Их вещи словно сделаны для меня, а у меня ведь самая обычная, не модельная фигура. Fendi — марка свободная, современная, а главное — самая что ни на есть итальянская. В Италии сейчас не просто, но когда у них все поправится, я поеду туда, чтобы любоваться каждым городом, каждым пейзажем, а то пока все кончалось Римом и Миланом. И мне бы хотелось сыграть итальянку, побыть ею».

Интересно, что берет она от своих героинь и есть ли такая женщина, которую она нипочем бы не согласилась сыграть?

— В молодости некоторые вещи ты обещаешь себе никогда не делать. Смотришь на взрослых и думаешь: «Ну как они могли, я никогда в такое не вляпаюсь», и потом с удивлением обнаруживаешь себя в том же положении. Есть женщины, которыми я ни за что не хотела бы стать в жизни. Это одно. Кино — другое. Я оказывалась в нем очень разными людьми. Чему я научилась, мне кажется, — никого не судить, или судить, но не осуждать. Я мно­гое узнала о себе самой, причем открытия приходят, бывает, через несколько месяцев, а то и лет после съемок.

— То есть ваши персонажи возвращаются к вам и говорят «Адель, а помнишь»?

— Бывает, я вспоминаю, что, вот, у моей героини случилось что-то похожее. Или, например, думаешь, вот теперь я ее лучше понимаю, чем тогда. Может, это связано с тем, что я и взрослею через свои роли. Каждая оставляла след на коже, как татуировка.

У Адель под левой грудью написано «Pentru tine, de o mie de ori mai mult», что означает на румынском «Для тебя в тысячу раз больше». Это о чем? «Я сделала ее в 16 лет. Это из книги «Бегущий за ветром» Ха­ле­да Хоссейни о дружбе двух мальчиков. Это способ сказать: «Я тебя люблю». А на спине у меня выколоты кинжал и перчатка, знаки верности, в которую я верю. И третья татуировка на арабском на запястье, «Мой ангел», — это для моей тунисской кузины. Все мои тату сделаны в путешествиях. Ошибки молодости? Нет, это рассказ о том, что я пережила, и какая разница, где он записан, в памяти или на теле?» Французский Forbes включил ее в десятку главных модниц страны, она носит на съемках колье Bvlgari и сумки Louis Vuitton, но это тоже игра Адель, а не ее жизнь. Когда мы встречались с ней в прошлый раз, девушка с «Золотой пальмовой ветвью» снимала «однушку» пополам с двоюродной сестрой: «Прекрасные денечки, мы до сих пор близки, хотя нелегко выносить кого-то, когда ты год спишь не просто под одной крышей, а на одной кровати. Но нам было так весело, я всегда улыбаюсь, когда это вспомню». 

Ну а как же инстаграм, где она снимается так, как и положено сниматься героине социальных сетей? «Я люб­лю это занятие и уважаю моих подписчиков, но, как говорится, «ничего личного». Моя жизнь, она моя, я не готова ею ни с кем делиться. Я просто не выдержу, если кто-нибудь соберется обсуждать тех, кого я люблю, потому что инстаграм — это проходной двор, где полно скучающих и злых людей. Там никогда не будет фото моего сына, потому что идиотский комментарий со ста пятьюдесятью ошибками причинит мне боль. Я всегда готова себя помучить, но уж лучше не так». 

Команда: 

Текст: Алексей Тарханов

Стиль: Олег Тихомиров 

Ассистент фотографа: AnaÏs Oudart

Ассистент стилиста: Jeremie Girard

Макияж: Gregoris @Calliste agency

Прическа: Nabil Harlow @Calliste agency

Видеооператор: Diana Rudychenko

Продюсеры: John Fanning JPPS, Julia Orlova @Stardust Production, Kate Dementyeva / InStyle 

Ассистент продюсера: Maxime Chaoui @JPPS