Дневник Канн: Александр Беридзе о Гаспаре Ноэ, Достоевском и истерике

Гаспар Ноэ после нашумевшего в прошлом году фильма Climax (в российском переводе — «Экстаз»), впервые в его карьере позитивно принятого критиками на Каннском фестивале, в этот раз привез в Канны картину всего на 50 минут. 

Ее название — Lux AEterna, а продюсер — креативный директор YSL Антонио Вакарелло. Главные роли исполнили Шарлота Гинзбург и Беатрис Даль. Ноэ и в этот раз смог удивить публику, он всегда использовал в своей карьере неординарные визуальные ходы. И это легко объяснить, потому что Гаспар — сын знаменитого аргентинского художника, а его самый любимый фильм, который и подтолкнул его к режиссерской карьере — это «Космическая одиссея 2001» Стенли Кубрика. 

Почти весь фильм подается на разделенном на две части экране, где происходят разные сцены. Этот прием — split screen — уже известен в кинематографе, но Ноэ исполнил его так профессионально и интересно, что смотрелась картина как свежий тренд. 

Лично я нахожу много параллелей с предыдущим фильмом Climax: Ноэ как заправский хирург препарирует образы актрис, доводя их до истерики. Он исследует «пограничные состояния» и как люди ведут себя, оказываясь на грани. По сюжету героини должны быть сожжены на костре, как ведьмы в прошлом. А вишенкой на торте Ноэ стал эпиграф к фильму — слова Достоевского про приступы эпилепсии: «На несколько минут я испытывал такое счастье, какое невозможно ощутить в обычной жизни, такой восторг, который не понятен никому другому. Я чувствовал себя в полной гармонии с собой и со всем миром, и это чувство было таким сильным и сладким, что за пару секунд такого блаженства я бы отдал десять и более лет своей жизни, а может, и всю жизнь».

Ходите в кино, любите кино.