Очереди в магазинах, бастующие арабы и маникюр: чем живет Израиль после ослабления карантина

 Улицы Старого города пустые. Без туристов все поставлено на паузу.

Тель-Авив не Израиль, так же как Москва не Россия. Это что-то среднее между Майами и Берлином. В обычной жизни город никогда не спит. Здесь даже в понедельник полные бары, а на пляжах постоянно тусовки. Но сейчас все умерло. Заведения пока работают только на вынос и на доставку.

Сейчас карантин идет на спад. Люди спокойно выходят на улицу. Но когда только все стало закрываться, где-то 19–20 марта, было жестко. Общественный транспорт не ходил по вечерам, а также в пятницу и субботу. Нельзя было выходить ни под каким предлогом — ни погулять с собакой, ни в магазин. Даже на Песах и в День независимости все сидели дома. Каждый реально соблюдал карантин. В день захода в Песах и в день выхода у нас был комендантский час.

Недавно прошла новость, что в Израиле изобрели антидот против коронавируса. И в целом страна справилась с пандемией, потому что закрылась чуть ли не раньше всех. Среди моих знакомых, например, никто не болеет. Но все равно все боятся второй волны. В праздники явно люди нарушали карантин.

Несколько раз мне пришлось общаться с полицией. Во время самой строгой фазы карантина нам нельзя было отходить от дома без причины дальше чем на пятьсот метров. Или одно время — даже на сто метров. Конечно, мы выбирали самые дальние магазины. Один из них находился рядом с морем. Мы пошли туда вдвоем с подругой. Ну и в какой-то момент мы подумали, почему бы заодно не дойти до моря, раз уж мы здесь. И нарвались на патруль.

Полицейские действительно проверяют чеки и покупки. Хорошо, что мы шли с пакетами, этим доказывая, что мы не просто так тут шатаемся. Девушка-полицейский посмотрела на чеках дату и время, предупредила, что нам нельзя находиться в общественных местах, и попросила идти домой. Хорошо, что она не проверила наши паспорта. К нам сразу были бы вопросы, потому что у подруги вообще прописка в другом городе. Мы даже вместе не могли находиться, не то что прогуливаться у моря.

Бичфронт стал пустым после 22 марта. На пляж нельзя заходить до сих пор.

Здесь не так, как в России, — когда кого-то ловят на Патриках, сажают в автозак и увозят. Сейчас карантин — это скорее рекомендация. Да, полиция следит за тем, чтобы люди носили маски на улицах. Мне как-то сделали замечание на улице. У меня маска была спущена на подбородок, и меня попросили надеть ее нормально. Хотя за отсутствие маски — штраф 200 шекелей (четыре с лишним тысячи рублей). Еще ездит патруль вдоль набережной и в громкоговоритель призывает всех разойтись по домам. Но никто не жестит. Правда, и люди не разбегаются тут же.

В начале мая у нас открылись салоны красоты, и я поехала на маникюр в другой город. Вот тогда даже пришлось убегать от патруля. Это не очень далеко — как если бы я из Москвы уехала в Химки. К тому моменту уже запустился общественный транспорт, я ехала одна в автобусе. Естественно, в маске, в перчатках. Перед процедурой я еще зашла к подруге, выхожу от нее и натыкаюсь на полицейских. На вопрос, что я здесь делаю, ответила, что живу в этом доме. И тут меня просят показать паспорт. У меня прописка в Тель-Авиве. Ситуацию усугубляло то, что полицейский не говорил по-английски, а мой иврит остался на уровне пятилетнего ребенка. С онлайн-переводчиком я кое-как ему все объяснила. Нехотя, но меня отпустили.

Если говорить не про русских или арабов, все очень ответственно подходят к режиму изоляции.

Я живу в Яффо, в арабском районе. И местные восприняли карантин как расизм. Арабы очень наглые и обидчивые. Они все еще считают себя главными на этой земле. Какого-то члена их общины полицейский попросил покинуть общественное место и уйти домой, и тот набросился на него с кулаками.

Недовольные арабы заблокировали главную в районе улицу, бегали, жгли покрышки, переворачивали машины и протестовали против карантина. Они восприняли обращение полицейского не как призыв гражданину Израиля оставаться дома, а как наезд представителя власти на араба. К сожалению, такое происходит часто. Пристрелят случайно эфиопа — и начинается. Благо тех протестующих разогнали меньше чем за сутки.

Протестуют не только арабы. У нас были, например, митинги «ИПшников». Да, нам дают какие-то гранты, чтобы не умирали с голоду, но изначально от государства не было никакого посыла, никакой помощи. И вот люди вышли на площадь Рабина перед администрацией. При этом все были в масках и сохраняли дистанцию два метра друг от друга.

Я открыла ИП в июле 2019 года, и мне не положена помощь от государства. Были бедными — бедными и оставайтесь.

Аренда квартиры в месяц мне обходится в 2100 шекелей (около 45 тысяч рублей). Мой арендодатель скинул мне 500 шекелей (больше 10 тысяч рублей) за май. Но моей подруге, например, плату так и не снизили.

Недавно в Тель-Авиве открыли торговые центры, люди стоят по два часа в очереди в Zara. Удивительно, что у кого-то еще остались деньги. Еще заработали спортзалы. И можно организовывать свадьбы — до пятидесяти человек. Страна оживает.

В банках на входе всем измеряют температуру и проверяют подтверждение записи к своему менеджеру. Иначе не пустят.

В Яффо на время карантина особо ничего не закрывалось. Здесь строится метро, все перерыто, и полиция проехать не может. И я сама видела спокойно работающий барбершоп, пусть и за опущенными ставнями. Арабам плевать, все кофейни работали, даже когда ничего не работало в центре города. Звонишь в дверь, выходит человек, естественно, без маски, делаешь заказ — и он тебе все выносит. Кофе, кстати, очень хороший.

В Израиле соседи тебя могут сдать полиции за незаконную деятельность на дому. Например, та же мастер маникюра, к которой я ездила, из-за этого очень долго боялась принимать клиентов. Скажут: вот она не платит налоги, и у нее будут проблемы. И я, например, как фотограф, не могу работать без выдачи чеков. Именно поэтому все стараются открывать ИП.

В этом месте обычно толпы людей.

Чтобы получить помощь от властей, твой доход сначала должен был составлять от 20 тысяч шекелей в год (чуть более 40 тысяч рублей), теперь расширили до миллиона шекелей (более двух миллионов рублей). Но им придет около 10 тысяч шекелей. Это как в России — на рубли это в районе 20 тысяч.

Люди, которых отправили в отпуск без содержания, но с сохранением рабочего места (по-израильски — «халат»), могут рассчитывать на пособие от Службы национального страхования в размере прожиточного минимума. Если переводить на рубли, то тем, кто сидит в халате, положено 100 тысяч. Вообще, люди, у которых есть постоянное место работы, здесь защищены. Еще бы — с такими налогами.

Когда нас сажали на жесткий карантин, конечно, была сильная тревога. При населении в девять миллионов у нас миллион безработных.

С бизнесом у нас, конечно, все плохо. Все хорошо только у компаний, которые что-то производят на экспорт. Недавно один владелец фалафельной записал обращение к премьер-министру Беньямину Нетаньяху с просьбой разрешить ему открыться, потому то ему не за что купить еды детям. Это показывали по всем каналам, он чуть ли не в слезах умолял позволить ему работать. И в итоге ему сделали послабление, он работает в режиме «на вынос».

Мои друзья шутят, что я не сильно-то поменяла страну, уехав из России в Израиль.