Фрол Буримский о высокой моде с русской душой

Как появилось название Flor et Lavr?

Бренда еще не существовало, а уверен ность в том, что название должно по явиться, уже была. Помню, мне по пался текст о христианских мучениках Флоре и Лавре на французском языке, и меня осенило: это оно!

Бренд сразу задумывался в кутюрном формате?

Создавать вещи в единичном экземпляре по меркам клиента — единственно допустимый для меня формат работы, учитывая мой опыт и текущую ситуацию в моде, где качеству и долговечности уделяется так мало внимания. Впрочем, для меня это не просто работа, это сама жизнь - здесь я лишь следую своему внутреннему голосу. Мне бы хотелось, чтобы Flor et Lavr вырос в настоящий Дом — не только дом высокой моды, но дом творчества, товарищество близких по духу художников.

В ваших коллекциях используются старинные техники — настоящий русский кутюр! Как вы находите мастеров и строите работу с ними?

Много лет моя страсть — русские коклюшечные кружева, поэтому уже в самой первой коллекции появились детали из вологодского кружева, созданные по сколкам, выполненным по моим эскизам. И тогда, и сегодня мы с мастерами находим друг друга сами. Когда ты поглощен процессом, то все, кто тебе нужен, сразу появляются в твоей жизни. А путешествуя по России, я убедился, что наша страна богата невероятно талантливыми людьми, главное — уважать и ценить их труд, это залог успешного сотрудничества.

Но поездки по регионам заставляют видеть и обратную сторону — то, в каком состоянии сегодня находится наше наследие…

Но почему только эта другая сторона — реальная? Для меня Россия многолика. Мне ближе всего дух прошлого — я нахожу его на древних славянских курганах, в монастырях Псковщины, Новгородчины и Карелии, в родной деревне моего деда — Больших Шатновичах.

Кто или что повлияло на выбор такой эстетики?

Мои близкие — с годами я все сильнее чувствую связь со своими предками и родом. Например, моя прабабушка Паша была удивительной женщиной, для нашей семьи она — настоящая героиня. Потеряв близких и оставшись одна с маленьким сыном на руках, она поднимала хозяйство после войны, занималась тяжелой изнурительной и совсем не женской работой. Но несмотря на невзгоды, в ее жизни было место творчеству, она любила ткать, шить и вышивать. И даже обладала тем, что сегодня называют сверхспособностями, а тогда было лишь свидетельствовало о духовной близости человека и природы. Ее дом излучал тепло и уют и был красивым та кой красотой, в которой нет вычурности, но есть почти сказочная, душевная атмосфера, сотканная из деталей. У каждой — свое место и предназначение. Меня всегда притягивал символизм деревенских элементов быта и декора, уходящий корнями в дохристианское прошлое.

Как вы находите баланс между историческим и современным?

Пожалуй универсальной формулы не существует – у каждого она своя, и с каждой новой работой художник определяет и трансформирует свой стиль. Я, например, интуитивно определяю правильность той или иной идеи.  Главный принцип - делать все с любовью, тогда возможно изящно интерпретировать любую самую неоднозначную тему. Важна и многоуровневость идеи, чем сложнее выбран и чем замысловатее интерпретирован и подан сюжет, тем интереснее и увлекательнее получается рассказ.

Наверняка требуется большая смелость, чтобы решиться организовать показ в далеком Каргополе… 

Случился настоящий порыв души. Когда у организаторов фестиваля «Дорогами Ломоносова» возникла эта идея, она показалась мне чистым безумием. Но через мгновение я понял: надо соглашаться. Моя история любви с далеким северным городом началась в прошлом году — впечатление от первой поездки оказалось настолько сильным, что, вернувшись в Москву, я сразу приступил к работе над коллекцией, посвященной Каргополю, и в январе представил ее в Париже. Я безмерно благодарен директору каргопольского музея Лидии Ивановне Севастьяновой за возможность провести дефиле на площади с белоснежными церквями, будто сошедшими со сказочных иллюстраций. Но поначалу мои друзья сомневались в успешности предприятия: площадка, куда наша команда добиралась из столицы почти 14 часов, общая ситуация, в которой рискованно собирать гостей, да и спонтанный кастинг...

А как решили вопрос кастинга?

Я был уверен, что в таком красивом месте мы встретим красивых и одухотворенных людей, которые представят высокую моду не менее до стойно, чем профессиональные модели. Кроме того, ме ня поддержали друзья и коллеги — они также выступили моделями и помогли воплотить идею в жизнь. Вместе мы совершили настоящий сдвиг в сознании жителей города. По их словам, они увидели родной край в новом свете и, надеюсь, стали еще больше гордиться своей родиной!

Расскажите о галерее Flor et Lavr, которую вы открыли, пока новая коллекция была в работе.

Я давно занимался поиском уникальных предметов для клиентов в рамках консультирования по имиджу и когда задумался об открытии в Москве, привычный формат торгового зала показался мне не только скучным, но и неуважительным по отношению и к клиентам, и к самим предметам. Подходящим местом для таких находок виделось что-то между музеем и творческой лабораторией. Поэтому Flor et Lavr Gallery на Патриарших — это и выставочное пространство, где можно приобрести работы представленных авторов, и кураторский проект, объединяющий близких по духу художников, признанных, и молодых. Сейчас в галерее проходит первая выставка - «Молдавское солнце над Невой» петербургского скульптора Валерия Бытка. Наша первая встреча и вдохновила меня на открытие. Валерий работает с пудостским камнем – особым видом известняка с живописными цветовыми вкраплениями. Большая часть выставки посвящена Петербургу, а некоторые работы выполнены из действительно уникальных камней – когда-то они служили ступенями или были частью облицовки старинных зданий. Как настоящий человек эпохи Возрождения, Валерий Бытка использует самые разные средства художественного выражения. Кроме прочего, он стал создателем и автором театра камней и следующей весной, в рамках более масштабной выставки, я надеюсь привезти несколько его постановок в Москву.