Героиня октябрьской обложки InStyle Карен Элсон — о неудобной правде моделинга и том, что происходит за кулисами модных шоу

Карен Элсон «открыли» (если говорить в терминах модельной индустрии, так напоминающих золотоискательские), когда ей было всего 15. Через год девушка оставила родной Манчестер, а в день своего 18-летия появилась на обложке итальянского Vogue, снятой Стивеном Майзелем. С тех пор Элсон, сейчас ей 42, остается лучшей из лучших, а ее красота — неземная, сюрреалистичная и мощная — по-прежнему востребована у брендов и журналов, по сути и определяющих значимость модели. Сегодня Карен обосновалась в Нэшвилле с двумя детьми — они у нее от бывшего мужа, музыканта Джека Уайта, — и кроме головокружительной модельной карьеры может похвастаться еще и успехами в музыке.

После 18 месяцев всеобщего болезненного опыта изоляции из-за COVID-19 в модельной индустрии все вернулось на круги своя — проявлять чуткость тут, как и раньше, не стремятся. Так что Элсон решила поступить радикально: она оставила агентов и теперь представляет себя сама. И это невероятно смелый шаг, ведь агент не только выстраивает карьеру модели, но и управляет всеми ее делами, контрактами, финансами и поездками.

Лора Браун: Карен, я так рада, что вы решились на такой поступок. Хочется, чтобы и другие женщины, посмотрев на вас, сказали: «Я тоже могу сама со всем разобраться», — о чем бы ни шла речь.

Карен Элсон: Период пандемии при всей его тяжести дал мне возможность притормозить и подвести итоги. И, сделав это, я поняла, что не была счастлива. Я не контролировала свою жизнь. Скажем, много раз из-за работы не могла быть рядом со своими детьми в какие-то важные для них моменты. Я стала версией себя, которая не особенно мне нравилась. Да, у меня сложилась карьера, я работала с великими фотографами, дизайнерами, стилистами и визажистами, но случались ситуации, когда  этот бизнес совсем мне не нравился.

Л.Б.: Да уж, он может быть очень бездушным. 

К.Э.: Ничего не имею против агентов. Они просто делают то, что знают и умеют, ставя в расписание модели съемку за съемкой. Но я не хотела больше жить по такой схеме. Отказываться от агентов было страшно, ведь я с 15 лет думала, что карьера строится только так. Но также я знала, что выросла и не могу больше сознательно соглашаться на условия, при которых живешь, будто под кайфом. 

Л.Б.: Такое решение требует большой силы воли, ведь агенты умеют убеждать в своей незаменимости.

К.Э.: Я должна была попытаться отстоять собственные ценности, даже несмотря на возможные потери. В противном случае собиралась просто уволиться. Сейчас модный бизнес совсем не тот, что 25 лет назад, когда я начинала. Тогда все было про итальянский Vogue и все эти прекрасные образы, к созданию которых я причастна, чем очень горжусь; теперь — про способность женщин брать все в свои руки.

Л.Б.: Давайте поговорим о том, что бывает, когда погружаешься в работу модели полностью. Вы сказали, что стали не лучшей версией себя. 

К.Э.: Представьте, что кто-то в вашей голове постоянно говорит: если ты не отдаешь себя этому делу на 100 %, если не хочешь вечной драмы, если не будешь стервой, о тебе забудут. Годами во мне сидел этот страх. А потом стало надоедать. Как много вы выдержите ужинов, проведенных за сплетнями? Как долго сможете жить с оглядкой на чужое мнение? Этот бизнес делает из человека проект. У вас развивается комплекс Мэрилин Монро, свойственный многим известным женщинам, — потому что наши настоящие личности часто остаются в тени. И чем возмутительнее вы себя ведете, чем более сломлены, тем проще вами манипулировать. Когда я была слабой и больной, люди говорили мне: «Мы любим тебя. Ты лучше всех. Ты крутая».

Модели с виду такие сильные, но внутренне неуверенные — им постоянно шепчут на ухо, что они недостаточно хороши. Я больше не куплюсь на это дерьмо.

Л.Б.: Это бессовестно.

К.Э.: Настраивать женщин друг против друга — тоже способ повысить градус драмы. В этой сфере нет товарищества. Я думаю про Кэролин Мерфи, Эмбер Валлетту, Шалом Харлоу, Эрин О’Коннор, и о юных девушках — Адут Акеч, Кики Уиллемс, Рианне ван Ромпей. Почему мы не можем искренне поддерживать друг друга? Мне нравится представлять себя самостоятельно и работать с собственной командой. С большим нетерпением жду каждого рабочего дня. 

Л.Б.: У вас всегда было свое мнение в вопросах этичного отношения к моделям. Вы ведь состояли в правлении Model Alliance, некоммерческой организации, помогающей моделям отстаивать свои права в бизнесе, проводите менторские сессии для начинающих. Но полагаю, что научиться говорить «нет» было непросто.

К.Э.: Мне всегда казалось, что я подведу кого-то, если не брошу на работу все силы. А мое желание отстоять себя многих напугало. «Она вообще в порядке?» — говорили вокруг. Модели с виду такие сильные и влиятельные, но внутренне неуверенные, потому что им постоянно шепчут на ухо, что они недостаточно хороши. Так вот, я больше не куплюсь на это дерьмо. 

Л.Б.: Какой совет вы могли бы дать молодым моделям?

К.Э.: Задавайте вопросы, особенно о деньгах. У вас есть это право. Многие вообще не знают, сколько они зарабатывают. Я сама часто сталкивалась с тем, что реальный гонорар не соответствовал обещанному и вовсе не потому, что кто-то вел двойную бухгалтерию. Просто в таких делах у нас полный бардак. Тебе говорят что-то типа: «Ты летишь в Париж на съемку, но все твои расходы — 20 % агентских и 20 % комиссии — вычтут из гонорара». Выходит, у тебя отнимают 40 % пирога, не считая налогов. И это не фиксируется ни в какой электронной почте, ты не можешь этого отследить. «Детка, не волнуйся», — и все, вот такое тут к тебе отношение. 

Л.Б.: Точно, агенты же вечно на телефоне, они не пользуются почтой.

К.Э.: Именно. Внешность обманчива. Вы можете увидеть девушку в журнале и подумать: бог мой, она же модель и зашибает столько денег! Но если ты не из богатой семьи, которая финансово тебя поддержит в начале пути, в этот бизнес очень сложно попасть. Придется впахивать и хорошенько порыться в карманах.

Л.Б.: На фоне COVID-19 у нас всех случилась переоценка ценностей, но некоторые модельные агентства так и не научились следовать новым правилам игры.

К.Э.: Согласна. Все очень по-разному. Где-то вам скажут: «О, такое могло быть только лет 10–15 назад, не сейчас». Но где-то все по-старому. Молодым девушкам, например, велят срочно сбрасывать вес — и, как правило, не самым здоровым способом. Как-то со мной связалась одна модель, история которой просто разбила мне сердце. Она была очень успешна, но у нее четыре года отсутствовали месячные — агент просто выматывал ее. В итоге она заболела, но волновало ее только одно: как вернуться в бизнес и снова не заболеть. И, кстати, она при этом даже не знала, сколько зарабатывает. Вообще понятия не имела — даже приблизительно.

Л.Б.: Но ведь, помимо прочего, это еще и так недальновидно со стороны агентства. Забота о модели — залог долгих и плодотворных отношений. Это же хорошо для бизнеса!

К.Э.: И для долгой карьеры. Я смотрю на Мэй Маск и думаю: ей же 73 года, и она такая крутая, до сих пор делает свое дело. Смотрю на Прешес Ли, Палому Эльсессер, Кайю Гербер — эти девушки могут предложить миру намного больше, чем просто свою красоту. Что-то меняется. Я помню, как кастинг-директор Джеймс Скалли сказал мне, что в 80‑х у моделей была вся сила. Они отдавали приказы. «Я не встаю с кровати меньше чем за $10 000», — говорила Линда Евангелиста. В общем, они рулили всем, а потом где-то в 90‑е тон сменился.

Л.Б.: Вот если бы вы, опытные модели, могли запустить группы поддержки для молодого поколения!

К.Э.: На самом деле я обдумываю идею создания сообщества моделей, представляющих себя. Однажды мы с Женевьев ван Синус, одной из моих главных муз в индустрии, разговорились об Эмили Ратаковски и ее решении выкупить свои откровенные снимки (острое эссе Ратаковски Buying Myself Back, «Выкупая себя», было опуб­ликовано в журнале New York в прошлом сентябре. — InStyle). Так вот, когда я проводила исследования для своей книги (The Red Flame, «Красное пламя», вышла в сентябре 2020 года. — InStyle), то нашла собственные подобные фото на порносайтах.

Л.Б.: Наверное, вы себя почувствовали очень уязвимой.

К.Э.: Зато теперь думаю, когда снимаюсь. Как в дальнейшем будет жить эта фотография? Не начнут ли продавать на аукционах NFT снимки, на которые я даже не имею прав? Вот почему нам, моделям, представляющим самих себя, нужно организовать сообщество. 

Л.Б.: Иначе вас просто уничтожат. 

К.Э.: Моя подруга, снимавшаяся для обложек журналов, страдала от анорексии. И на площадках не было никого, кто бы просто сказал: «Эй, тебе стоит подумать о себе». Девочки голодают перед Неделями моды — и я тоже так поступала. Один мой бывший агент говорил: «Ты должна принимать таблетки, они помогут тебе похудеть».

Л.Б.: Требуется время, чтобы осознать, как это все вредит. 

К.Э.: Однажды я взглянула на все эти снимки и подумала: боже мой... Если женщину вот так унижают, она же просто не может быть иконой красоты. Ты буквально смотришь на уничтожение человека. А потом видишь кого-то вроде полной жизни Хелены Кристенсен или Кристи Тарлингтон. В Хелене столько радости и веселья. Кристи создала благотворительную организацию Every Mother Counts. Эти женщины — выжившие, и они нашли свой путь. Не обязательно ждать, пока тебя сломают. Я не могу больше смотреть, как очередная юная девушка разрушает себя, и ничего по этому поводу не делать. Кто-то должен вступиться за нее.

Фото: YELENA YEMCHUK 

Стиль: DANIELA PAUDICE

Текст: ЛОРА БРАУН