«До того, как всерьез заняться искусством, я был гомофобом и женоненавистником»: коллекционер Гаро Кумбусян — о том, зачем собирает медиаарт

В детстве Гаро играл с друзьями в доме, битком набитом антиквариатом. Будущий коллекционер восхищался страстью своего отца к старине, однако для себя решил, что собирать хрупкие предметы не станет — слишком накладно и рисков не оберешься. Сейчас вместе с женой Бильж Огут он коллекционирует видео- и медиаарт. «Производство таких работ не из дешевых, а коллекционеры не выстраиваются в очередь, чтобы купить их, профинансировав тем самым следующие проекты художников. Мы решили заполнить этот пробел», — говорит он, подчеркивая, что его коллекция началась, как и у многих, с желания поддержать авторов. Несмотря на то что Гаро — успешный бизнесмен в сфере городского фермерства, выгодные арт-сделки никогда не входили в его планы: «Если кто-то настолько богат, чтобы иметь свою коллекцию искусства, вы считаете, он действительно захочет делать на ней деньги? Почему бы просто не наслаждаться ею, расширяя свои горизонты, и именно это рассматривать как хорошие дивиденды?»  

«МОЕ ПЕРВОЕ СВИДАНИЕ с будущей женой случилось на выставке Эльсуорта Келли в нью-йоркском Музее Гуггенхайма в 1996 году, а предложение я ей сделал через пять лет в лобби Музея Уитни. Мы входили в объединение молодых коллекционеров Young Collectors Council (YCC) при Музее Гуггенхайма, посещали выставки с гидом, мастерские художников и частные собрания кураторов Музея Гуггенхайма, тоже довольно молодых. Кроме того, присутствовали на заседаниях музейного комитета по закупкам и научились понимать, какие работы приобретаются и почему. Это был бесценный опыт, за который мы безгранично благодарны судьбе». 

«ВО ВРЕМЯ УЧЕБЫ В СТАМБУЛЕ жена пересмотрела множество фильмов, в том числе и советских, а я, пока учился в Бостонском университете, — много клипов на MTV. В общем, движущиеся картинки нравились нам обоим. В начале 2000х мы решили всерьез заняться коллекционированием и сфокусировались на видеоарте, фильмах, анимации, цифровом искусстве. Способность играть со временем, движением, звуками, использование диджитал-инструментов открывают массу возможностей для художников, и в будущем их станет еще больше. Самое важное правило для нас при покупке искусства — не брать несерьезные «однодневки», какими бы яркими и привлекательными они ни казались внешне. Сейчас гостиную моего дома в Цюрихе украшает большая работа художника Иэна Ченга в жанре дополненной реальности».

«ПЕРВЫЕ 10 ЛЕТ, что мы занимались коллекционированием, нас постоянно спрашивали, как и где увидеть наше собрание. В итоге мы открыли для посещения апартаменты на Манхэттене с экранами и проекторами повсюду, чтобы показывать столько медиаарта, сколько возможно. Переехав в Цюрих, выбрали другой путь: зрители теперь не ходят вдоль множества экранов, а сидят перед ними и смотрят работы. Некоторые можно увидеть сразу в трех наших пространствах: например, у нас есть отдельные мониторы для просмотра работы Франсиса Алиса The Nightwatch в Нью-Йорке, Стамбуле и Цюрихе».

«НЕКОТОРЫЕ АРТ-КОНСУЛЬТАНТЫ, работающие за комиссию, советуют покупать то, что нравится. Судя по тому, какой хлам иногда тоннами вывозят из галерей, это здорово помогает бизнесу, однако шансов, что «то, что нравится», будут выставлять в музеях через 20 лет, очень малы. Если бы я хотел украсить свой дом вещами, на которые мне нравится смотреть, я бы потратил деньги и время на дизайнерские магазины — там полно красивых объектов. Может быть, это и не правило, но мы приобретаем то, что находим вызывающим, сбивающим с толку».  

«ЕСЛИ МЫ НАЧНЕМ ГОВОРИТЬ о количестве экспонатов в коллекции, то быстро скатимся в какую-то гонку. На самом деле я бы предпочел, чтобы их было меньше, чем есть сейчас, и только те, что действительно важны для нас. В конце концов, дороже всех нам обошлись те произведения, которые со временем потеряли свою актуальность. Конечно, когда скупаешь все подряд, попадаются и шедевры, однако для нас сегодня важно выстраивать такую коллекцию, где каждая работа не случайна, — чтобы и художники, и ведущие галереи хотели размещать свои объекты именно у нас».  

«ДО ТОГО КАК ВСЕРЬЕЗ ЗАНЯТЬСЯ ИСКУССТВОМ, я был гомофобом, женоненавистником и белым капиталистом с привилегиями. Не могу сказать, что сейчас я вдруг стал черным, но, думаю, все же изменился очень сильно. Обычно люди с возрастом становятся более консервативными, а я год от года мыслю все прогрессивнее. Все дело в том, что я собираю работы, которые бросают вызов моему пониманию мира. Иногда это открывает передо мной новые двери, позволяет иначе взглянуть на привычные вещи, проливает свет на наше прошлое или дает намек на то, каким окажется будущее. За эти годы я инвестировал в современное искусство серьезные ресурсы, но больше всего — своего времени, зато теперь получаю огромную отдачу. Надеюсь продержаться на этой волне как можно дольше».